Рано поутру

Мелодика романсов цикла («Шамсе Кесмаи» [1] на слова Г. Лахути и «Рано поутру» на слова А. Исаакяна) впитала в себя особенности песен народов Востока, использованные здесь как средство передать национальный колорит поэтического текста. Так, мелодические голоса фортепианной партии романса «Шамсе Кесмаи» насыщены характерной восточной «орнаментикой». Но значение ее отнюдь не украшающее; это средство придать романсу-монологу о трагической судьбе иранской (матери еще большую взволнованность и патетику. При всей оригинальности этого творческого опыта, его все же нельзя признать вполне удавшимся, так как между вокальной партией и мелодическими голосами фортепианной партии не достигнуто интонационное единство.

Гораздо органичнее и цельнее оказался другой «восточный» романс — «Рано поутру». В его мелодике и гармонии претворены характерные ладовые особенности армянской песни, например то, что некоторые ступени лада представлены в двух .видах: то как натуральная, то как повышенная или пониженная. В мелодии Александрова такие «хроматизмы на расстоянии» представлены буквально почти в каждом такте:

[1] Шамсе Кесмаи — иранская поэтесса. Двадцатилетний сын ее, коммунист, был злодейски убит буржуазными националистами.
При всей простоте фактуры это создает чрезвычайную красочность и насыщенность звучания. Национальный колорит в произведении создается и характерной ритмикой с подчеркиванием последней доли каждого трехдольного такта.

Более нейтральную трактовку получили стихотворения татарского поэта А. Ерикеева. Одно из них, «Три красавицы», благодаря эффектно написанной вокальной партии заняло довольно прочное место в репертуаре певцов.

Таким образом, в цикле «Двенадцать стихотворений» Ан. Александров подхватил одну из самых характерных и богатых традиций русской вокальной лирики: традицию национально-характерного романса. Лучшие из его романсов (например, «Колечко», «Рано поутру») показывают, что в советской музыке она может быть не менее плодотворной.

Один из романсов цикла является весьма своеобразным претворением той «гедонистической» линии в творчестве Ан. Александрова, начало которой мы отмечали еще в ранних его произведениях. Это романс на слова В. Звягинцевой «День стоит большою чашей». Для того чтобы показать своеобразие трактовки темы «радости жизни» в этом стихотворении, приведем его полностью:
День стоит большою чашей,

В чаше дивное питье.

Отчего же ты все чаще

Скучно смотришь на нее?
Или жажда оскудела,

Или сам же ты в вино,

Обижая винодела,

Сыплешь горечи зерно?
У меня ж одна досада,

Что не все мои друзья

Слышат сладость винограда

В терпком холоде питья.
Если вспомнить, что это произведение появилось в годы, когда в советском искусстве, и в частности в музыке, стали не так уж редко звучать мотивы усталости и сомнений, — оно приобретает значение творческой программы большого мастера, еще раз — теперь уже без всякой изысканности — просто и ясно пропевшего гимн радости жизни.
И здесь, как и в других романсах цикла, музыкальный язык очень .прост. Светлое звучание мажора затуманивается цепью минорных гармоний лишь на словах о «зерне горечи». А кончается романс ликующими торжественными звучаниями.

Купить лицензию amocrm цены.