МХАТ в 1961 году.

Закон освобождения мышц — это закон любого исполнительского искусства. Он необходим как пианисту, так и драматическому артисту. Певец должен отработать «независимость своих мышечных групп», так же как и пианист должен выработать «независимость» своих пальцев, кисти и т. д.

Однажды, в обычном разговоре, Шаляпин бросил такую фразу: «У меня сегодня на сцене напряжен первый палец, и я уже не тот».

Вспоминается случай на юбилее МХАТа в 1961 году. Приехавший из Нью-Йорка директор Студии имени Станиславского произносил приветственную речь. Он говорил по-английски, отчетливо и ясно. Рядом с ним находился переводчик, который волновался и иногда, видимо, не вполне точно переводил слова директора. Вдруг директор прервал свою речь, обратился к переводчику и сказал ему отчетливо и с юмором: «Первое правило Станиславского — ослабление мышц». Это значило: переводчик должен ослабить мышцы, тогда он успокоится и будет переводить более толково. Зал взорвался от смеха.

Нельзя не изумляться великому мужеству и терпению Станиславского в его поисках законов сценического действия. Теперь каждый ученик любого драматического училища, изучая принципы, открытые Станиславским, воспринимает эти открытия как нечто давно известное (подобно открытому Ньютоном закону тяготения, теперь известному каждому школьнику). Сам же Константин Сергеевич, начиная свою деятельность, не знал никаких законов сценического действия. Он играл в любительском кружке Алексеевых (то есть в собственном доме, со своим братом, сестрой, двоюродными братьями, со служащими фабрики и прислугой дома). Это была подлинная самодеятельность. Здесь Станиславский (Костя Алексеев) проверял себя, искал сценическую «правду», здесь начинались его поиски законов сценического действия. И через много лет эти поиски отлились в ту систему, равной которой пока еще ничего в мире не создано.

В Оперной студии Станиславский требовал от певцов занятий танцами, пластикой, ритмикой, для того чтобы тело артиста могло свободно подчиняться исполняемой музыке. Следуя музыке, голос и тело певца должны осуществлять ту «непрерывную линию», которая, по определению Станиславского, является началом любого искусства.

Подобно тому как редко встречаются певцы с голосом, поставленным от природы, так редко появляются и артисты с врожденной сценической культурой. О них Станиславский говорил, что система им не нужна.

И если для певца необходима высокая слуховая культура, которая позволяет ему тонко различать голосовые зажимы и форсировку голоса, то у драматического артиста так же тонко должно быть отработано «чувство правды» (для того, чтобы не впадать в актерский «штамп» и не форсировать сценических чувств). Любые элементы системы могут быть использованы для освоения сценического образа, подобно тому как полезны любые вокальные «приспособления», если их использование порождает у поющего свободное голосоведение.