Только посмейте меня разбудить…

Я тихонько ушла тогда. А еще через несколько дней ты зашел к нам. У тебя было прекрасное настроение. Глаза сияли. Помню еще… (улыбается) рубашка у тебя была застегнута несимметрично: вторая пуговица в третьей петельке, третья — в четвертой… Ну и так далее. Посмеялись еще. А когда ты расстегнул рубашку, я увидела тот шрам… Чуть ниже левого соска… (Качает головой.)
Ужаснулась тогда. А ты мне — со смехом: «Да разве ж я тебе не рассказывал? Это — Лана. Дней за двенадцать до свадьбы…» Мол, вы поссорились, ты ее схватил за волосы, а она взяла вазу со стола, богемского стекла, красавицу, — я вспомнила потом эту вазу, — отбила половину и — тебе в живот… Чуть выше…
А если б еще выше… Я ее возненавидела тогда. А потом у вас Мишутка родился…
МАРК. Леля, Леля, поскорее!
ОЛЬГА. Да… Вот тогда, когда ты рубашку перестегнул — мы с тобой и поговорили… О том, как все у нас сложилось… Ты тогда был на гребне, все тебе удавалось, а я — как… капуста квашеная… на морозе не побывавшая…
Вот тогда ты сказал мне, что я — слепая улитка, которая ничего, кроме своего домика, не знает, тащит за собой выводок улитят и думает, что это и есть жизнь.
Помню, ты сказал мне: Свободная женщина за раба выйдет — рабыней станет, живая за мертвого — мертвой станет. Каменной. Холодной. Равнодушной…
«Тебе влюбиться надо…» — Ты помнишь, как ты мне это посоветовал? И словно толкнул этими тремя словами в какую-то прежде плотно пригнанную дверь, за которой пряталась другая, настоящая жизнь… Ты толкнул, — а она и открылась…
МАРК. Леля, у меня тревожно на душе. Давай, я позвоню им…
ОЛЬГА. Сначала ты меня выслушаешь. (Марк, легко отстранив ее, берет телефон. Видит болтающийся шнур.) Да, да, это я сделала. (С легкой истерикой в голосе.) Мне надо, чтобы ты меня выслушал до того, как мы туда поедем. Мы конечно поедем. Еще несколько минут. (Сажает сбитого с толку Марка силой в кресло).
И у меня появился… Лео…
МАРК (с усмешкой). Не может быть! Ты наговариваешь на себя.
ОЛЬГА (холодно). Зачем мне это, сам подумай!
МАРК. Но, согласись, столько лет… Невозможно водить мужа за нос.
ОЛЬГА. Еще как возможно. Да и… водить за нос — значит обманывать. Юлить, выкручиваться. Я обошлась без этого… И ни разу не сказала ему неправды, потому что он ни разу ни о чем меня не спросил. Ему было не интересно, люблю ли Я его. Он носился со своей любовью ко мне как с писаной торбой, — и ничего не хотел видеть, слышать и знать.
Моя жизнь — болото, в сущности, — изменилась вдруг. Я воскресла… Воспряла из летаргического сна.
У Лео тоже был непростой характер. Но я любила его — и терпела. До тех пор, пока не появилась эта рыжая Элинор… И он охладел ко мне…
МАРК. Не знаю я никаких Лео и Элинор. Да и… муж твой с тех пор тоже, прости уж меня, но раз мы сегодня… вот так, откровенно, начистоту… Не монах.
ОЛЬГА (с усмешкой). Брось, Марик. Когда ему было дамочек ублажать? Его на меня-то не хватало. Да и работа — сам знаешь. Совещания, командировки… Ночами работал как проклятый…
Нет, ему не до любовниц… Ты был прав… Более предсказуемого человека трудно выискать…
МАРК. Да что я тебя, уговаривать, что ли, должен? Думай, что хочешь. А только помнишь тот звонок — в четыре часа?
ОЛЬГА (с гримасой животного страха и облегчения одновременно). Так это был… Феликс?
МАРК. Представь себе, он. Просился ко мне на пару часов, в мое отсутствие… С дамой.
ОЛЬГА. Погоди, погоди… (Растерянно). А как же тогда… Лео? Он же…
МАРК (не слыша ее, бьет себя ладонью по лбу. Тихо.) Ну и болтун же я… Ох и сволочь… Просил человек… А я… как бабка на завалинке…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11