ПЕТР III

 

АРЕСТАНТ. Простите, век буду за вас Бога молить…

 

ТЕНЬ. Жаба квакая тоже небось считает, что Господа славит…

молчи уж лучше…что душа радела, того Бог видать не дал тебе…

 

АРЕСТАНТ. Правда Ваша!

ТЕНЬ. Имя Господа нашего, что лампада. Теплится в душах неугасимо.

Сердце настраивает  так, как надо. Сделает видимым то, что не зримо!

АРЕСТАНТ. Истину глаголете отче!

 

ТЕНЬ. Слушав, в собрании следствие  дел  злодейских

и видя собственное твое во всем признание, согласуемся,

что достоин ты жесточайшей казни, а следовательно, какая

заключена будет сентенция, от оной не отрицаемся. Зная о

милосердии императрицы нашей, её сострадательном и

человеколюбивом сердце, следуя закону и долгу, требующих

правосудия, а не мщения, канонам  отцов христианской

церкви Соломона, Матфея, Марка, Моисея, статьям соборного

уложения суд выносит решение…

 

Арестант  весь подбирается, встаёт.

 

ТЕНЬ. Четвертовать!!! Голову воткнуть на кол!!! Части тела

разнести по четырем частям города и положить на колеса,

а после на тех местах сжечь!!! По решению суда казнь твоя

совершиться в субботу по полудню на Болотной площади.

 

Сцена вновь погружается во мрак. Слышится рёв толпы.

Вновь зажигается свет. Узник оглядывается на стену. Она пуста.

 

АРЕСТАНТ. Где же вы все…куда подевались?! Хоть кто-нибудь…отзовись…страшно…

 

Вновь появляется Тень Пастыря.

АРЕСТАНТ. Все ли исповедовались из моих сотоварищей осужденных на смерть?

 

ТЕНЬ. Все и Шигаев и Зарубин, Подуров, Торновой…

 

АРЕСТАНТ. Перфильев — сорви голова?

 

ТЕНЬ. По раскольнической своей закоснелости он не восхотел принять божественного причастия…

 

АРЕСТАНТ. Как же теперь?

 

ТЕНЬ. По своему упорству будет он оставлен навек преданным анафеме!

 

Тень исчезает.

АРЕСТАНТ. За тебя молюсь Перфильев, друг мой сердешный, дорогой, и

исповедуюсь за тебя же, поскольку не было у нас тайн друг от дружки…

 

Арестант  неистово крестится. На заднике сцены появляется

изображение Иисуса Христа. Голос за кулисами:

ГОЛОС ЗА КУЛИСАМИ.  Москва. Болотная площадь. 10 января 1775 года

На стене появляется тень помоста для казни.

 

АРЕСТАНТ. На таком круге не разгуляешься  пожалуй.

Не для меня журчат ручьи.

Текут алмазными струями.

Там дева с чёрными бровями.

Она растёт не для меня.

Там дева с чёрными бровями.

Она растёт не для меня…

 

Вновь свет на половине покоев Императрицы.

ОЛОС ЗАЗЕРКАЛЬЯ. Вяземский пересказал Архарову сентенцию, чтоб

четвертовать, но прежде приказал голову отсечь, а потом уже

остальное…а ежели напутствовал  кто о сем спрашивать станет…

отвечай мол в сентенции о сем ничего не сказано…примеров

же такому наказанию еще не было…следовательно, ежели и

есть ошибка оная извинительна быть может…обещал ему не

оставьте без защиты…

 

ИМПЕРАТРИЦА. Архаров, насколько мне известно, человек

весьма усердный, расторопный и в городе любим…все сие тем удобнее…

 Словно из далека слышен голос Арестанта.

АРЕСТАНТ. Хотел службу да великую сослужить для народу…

Прости народ православный, отпусти мне, в чем я согрубил

перед тобой… это нелегко любить глубокой  любовью,

которая заключается  в подлинном самопожертвовании

ради воли других. Этой любви можно  научиться не

иначе, как вникая в тайну любви Бога. Вглядываясь в

Него, погружая себя в Его Отчее Сердце,

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20