Миледи, или когда распускаются лилии.
ЖАН: Сразу же, как вы уехали. Вечером она не вернулась домой.
ВИНТЕР: То есть – три дня. Черт! Я же чувствовал, что мне нельзя ехать. Ах, Милорд! Милорд!!! Что же так все не кстати? Так. Что-то надо предпринимать! У вас есть подозрения – кто бы это мог сделать?
ЖАН: Понятия не имею. Хотя… на последних вечерних службах я видел людей мне не известных.
ВИНТЕР: Мушкетеры?
ЖАН: Не знаю. Их костюмы скрывали плащи.
ВИНТЕР: Понятно. В любом случае, мне кажется, я понимаю, кто это сделал.
ЖАН: Кто?
ВИНТЕР: Люди Короля.
ЖАН: Зачем?
ВИНТЕР: Понимаете, Жан, большая политика, смешанная с человеческими чувствами, поражает в душах смятение и хаос. Они теряют самообладание, или, проще говоря, наглеют.
ЖАН: Можно надеяться на то, что она жива?
ВИНТЕР: Гарантировать этого нельзя, но надеяться, мой друг, нужно всегда.
ЖАН: Что же делать?
ВИНТЕР: Вы еще кому-нибудь говорили о ее исчезновении?
ЖАН: За эти три дня я столько передумал, что от отчаянья написал в Лилль письмо отцу ее подруги.
ВИНТЕР: Отцу Франциски?
ЖАН: Откуда вы знаете?
ВИНТЕР: Не важно… Больше никому?
ЖАН: Нет.
ВИНТЕР: Хорошо. /п а у з а)
ЖАН: Ну что-то надо делать! Нельзя же так сидеть!
ВИНТЕР: Спокойней, Жан, спокойней! Вы когда-нибудь держали шпагу в руках?
ЖАН: Нет. Я держал в руках только дирижерскую палочку. Но если это необходимо, то я готов.
ВИНТЕР: Нет, нет.… Тогда лучше не надо.
ЖАН: Но почему?
ВИНТЕР: Поймите, юноша, мы живем в такое время, когда человеческая жизнь ничего не стоит. Вас просто приколют как бабочку к дереву, и глядя на ваши трепыхания, ни у кого не дрогнет ни одна прожилочка на лице.
ЖАН: А я всегда считал, что любое время в истории – время, когда человеческая жизнь ничего не стоит.
ВИНТЕР: Где это вы прочитали?
ЖАН: Это написано во всех философских трудах, но только между строк.
ВИНТЕР: Это красиво. Но все же не надо горячиться. /Входят ПОРТОС и АРАМИС./ Ну вот. Кажется, я оказался прав
ПОРТОС: Мы вас разыскиваем, Винтер. У нас к вам важный разговор.
ВИНТЕР: Говорите. Этому молодому человеку и доверию.
ПОРТОС: Ну, насколько этому молодому человеку можно доверять, мы тоже знаем. Хорошо, если вы настаиваете. Ответьте на один вопрос: понимаете ли вы, что снова преступили закон.
ВИНТЕР: Что вы имеете в виду?
ПОРТОС: Винтер, мы серьезные люди. Играя большую игру, следует прикидываться человеком, который следит не за картами, а за свечным нагаром. Вы прекрасно понимаете, мы имеем в виду. Бекингэм вновь посетил Лувр, и вновь – не без вашей помощи.
ВИНТЕР: Господа мушкетеры! Вы видимо немного оторвались от столичной жизни и большую часть времени уделяете чему-то другому. Дело в том, что при удачном стечении обстоятельств, Герцог Бекингэм может стать послом Английской державы во Франции. Так вот именно я сопровождал его в Лувр для этой цели. И Король, и Кардинал – в курсе дела. Вот и все. Поэтому ваши обвинения не имеют под собой никаких оснований. Что еще?
ПОРТОС: Вы, отчаянный человек, Винтер. Держать приближенных слуг Короля за полных идиотов, – для этого надо быть очень смелым человеком. Хорошо, мы вернемся к этому разговору чуть позже.
ВИНТЕР: Когда вы будете в полном составе? /п а у з а/
ПОРТОС: Люблю в тишине слушать пение птиц. У нас к вам маленький сюрприз. Донья Уррака, прошу вас. /Входят Донья Уррака и Немой. П а у з а/
ДОНЬЯ УРРАКА: Добрый вечер, капеллан.
ЖАН: Аббатиса? Вы здесь?
ДОНЬЯ УРРАКА: Как видите, Жан. Прежде чем вернуться в Лилль, мне очень захотелось еще раз встретиться с вами. Как поживаете? Что-то я не вижу с вами Шарлотты? Или как там теперь вы ее называете? (п а у з а)
ЖАН: Вы позволите ине собрать вещи?
Выскажите своё мнение:
Отзывы