Кто не спрятался
КУШЕЛЕВ. Ориентировка на тебя пришла.
ВАЛЯ. Да?
КУШЕЛЕВ. Да. Рассказывай мне. Все.
ВАЛЯ. И что там? В ориентировке.
КУШЕЛЕВ. Приметы. Фотография. Обвинение.
ВАЛЯ. В чем?
КУШЕЛЕВ. Статья тридцатая. Покушение на убийство.
ВАЛЯ. Понятно.
КУШЕЛЕВ. Я тебя слушаю.
ВАЛЯ. Тебе ведь теперь повышение светит, Серега. За задержание особо опасного убийцы.
КУШЕЛЕВ. Урод ты, Валя. Я ведь тебя мог уже сейчас в наручники взять. А я с тобой разговоры разговариваю. Ты можешь мне рассказать, что случилось, и откуда взялась эта поганая ориентировка? Потом вместе решим, что дальше делать.
ВАЛЯ. Правильная эта ориентировка.
КУШЕЛЕВ. Правильная?
ВАЛЯ. Только там не все.
КУШЕЛЕВ. Что не все?
ВАЛЯ. Ладно. Рассказываю. Мы с ребятами – я, Васька и Леха Куликов, мы денег задолжали. Много. Взяли на товар, а у нас же товар какой? Водка. И пропили все. Две недели всей общагой гудели. Потом пошли к Захару каяться. Думали, простит.
КУШЕЛЕВ. Кто такой Захар?
ВАЛЯ. Захар Мухин. Это как раз этот мужик. Наш кредитор.
КУШЕЛЕВ. Ясно. Дальше.
ВАЛЯ. Пришли к Захару, говорим – мы бабки пропили. Дай еще, мы их обернем, долг отдадим. А он, собака це-це – идите на хуй, алкоголики. Чтобы через три дня деньги были. Иначе всем троим пиздец.
КУШЕЛЕВ. И вы решили его убить?
ВАЛЯ. Ты, блядь, будешь слушать, мент поганый? Или ты, блядь, перебивать меня будешь на каждом слове?
КУШЕЛЕВ. Я слушаю, успокойся. Все, молчу.
ВАЛЯ. Вот и молчи. Естественно, ни через три дня, ни через неделю мы денег не нашли. Тогда вечером в общагу пришел Захар с братом. И сломали Лехе ноги и руки. Только он в комнате был, мы с Васькой в кино ушли. «Мальчишник», комедия. А Леха говорит, мне в лом, я телевизор посмотрю. Посмотрел, блядь. Щас в больничке. Весь в гипсе, на ногах гирьки. Даже поссать сам не может, сестру зовет. Ну и мы разозлились. Взяли у одного чувака шпионскую ручку.
КУШЕЛЕВ. Это еще чего за херня?
ВАЛЯ. Ну такая. С виду обычная ручка, только не пишет. Внутри – один патрон. Прицеливаешься, натягиваешь боек и стреляешь. Бьет недалеко, но если в упор, то башка вдребезги.
КУШЕЛЕВ. Вдребезги? Вы пробовали?
ВАЛЯ. Пробовали. Взяли мы эту ручку, бухла купили и пошли к Захару. Очко играет, естественно. По дороге бутылку распечатали, глотнули, полегче стало. Приходим, он один дома, брата нет. Уже легче. Про брата мы вообще не подумали. Сели, типа выпиваем. Он куражится, типа, когда бабки вернете. Мы – да подожди, Захар, разберемся. А я ручку в руках кручу. Он говорит – че за хуевина? Я – да, сувенир. Он – дай позырить. Говорю – базара нет. Долг простишь, подарю. Он – ни хера, это не разговор. Ну, я боек оттягиваю и ему прямо в лобешник. Щелк и осечка. Я опять – щелк, опять осечка. Он ржет, не врубается. Ладно, допили, выходим. Он в двери стоит. Я разворачиваюсь и опять, прямо в рожу ему. Щелк – ну что бы будешь делать! Опять осечка. Он говорит — хватит херней маяться. Идите, бабло ищите. Мы вышли. А я вижу, у него на заборе кошка сидит. Пушистая такая, серая. И такое меня зло взяло. Я ручку поднимаю – фигак, выстрел. Башка у нее вдребезги. Всю ее серую шкуру кровищей забрызгало.
КУШЕЛЕВ. И все?
ВАЛЯ. Нет. Набухались мы, конечно. Я к девкам ушел на четвертый этаж. К Ленке.
КУШЕЛЕВ. Это с которой ты приехал? Мне уж доложили…
ВАЛЯ. Ага. А утром Ваську нашли под окном. На дереве.
КУШЕЛЕВ. Повесился?
ВАЛЯ. Повесили. Это Захар с братом постарались, собаки це-це.
КУШЕЛЕВ. Что же ты в милицию не пошел?
ВАЛЯ. Что-то вот не пошел. Ленку в охапку, позвонил отцу и сюда. А они, видишь, заяву накатали. Обломились сами меня искать, органы подключили.
КУШЕЛЕВ. Да. История.
ВАЛЯ. Детектив.
КУШЕЛЕВ. И что мне делать?
Выскажите своё мнение:
Отзывы