К. С. СТАНИСЛАВСКИЙ ОБ ИСКУССТВЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЧИ

Мудрый учитель сцены, оставивший в своих мемуарах прославленную главу «Актер должен уметь говорить», живо интересовался работой в области художественного слова. От мастера слова, как и от мастера сцены, К. С. Станиславский требовал актерской техники.

Будучи чрезвычайно музыкальным, Станиславский крайне отрицательно относился к однообразию речи, говорению «на двух нотах» (мы помним его крылатые слова: «Речь, стих — та же музыка, то же пение»).

— Я на днях включил радио, — рассказывал он, — и вдруг оттуда — га-га-да-да, в одну дуду. Спектакль одного из наших старейших театров! Мне стало страшно.

Умение «лепить фразу», любовь к фразе высоко оценивалась им. Но он разграничивал любовь к фразе и любовь к слову. Можно любить фразу и не любить слово. Умением донести мысль произнесенной фразы, мысль данного предложения еше не определяется любовь к слову, т. е. «смакование слова», как сказал Константин Сергеевич. Он привел в пример Ф. И. Шаляпина, напев «по-шаляпински» фразу из арии Гремина с великолепным подчеркиванием звука «н»:

— «Оннегинн», — спел он, добавив: — Часто звучит «Онеги…». Он искал звуковой индивидуализации слова.

— Нужно, чтобы «На» звучало иначе, чем «Да», — сказал он. Константин Сергеевич также привел в пример В. Н. Давыдова, умевшего сочетать «смакование» слова с полной простотой речи. Нет надобности повторять, насколько любил Станиславский подлинную простоту и как добивался он ее в искусстве. Все, что было сверх необходимого для действенности речи, он называл «плюсиками», расценивая их наравне с «трючками», и требовал их беспощадного изгнания. Станиславский сравнивал произведение чтецкого мастерства, уснащенное «плюсиками», с вазой из прекрасного фарфора, на которой насажена металлическая бляшка.

— И хотя бы прекрасного фарфора было много, а бляшка одна-единственная, все же можно предпочесть этой вазе другую, сделанную из худшего фарфора, но без всяких заплат.

Все подробности стеклофибробетон цена на сайте.